После отправки приведенного письма, обстоятельства так изменились резко в жизни Михаила Ивановича, что желание его сердца исполнилось гораздо скорее, чем это он и его окружающие могли предполагать. Как новичок на св Горе, Михаил Иванович, после праздника 8 ноября, решился объехать св. Гору с целью осмотреть ее монастыри и поклониться святыням, находящимся в них.
Но не успел он осуществить свою мысль и на половину, как схватил, по неосторожности, жестокую местную лихорадку которая нередко укладывает свои жертвы, не привычные к климату св. Горы, и на вечный покой.
С трудом добрался Михаил Иванович до греческого кутлумутского монастыря близ Кареи, и слег в постель окончательно. По распоряжению старцев Пантелеймоновского монастыря, он был перенесен в русский монастырь уже на носилках.
Болезнь не поддавалась тем простым медицинским средствам которыми располагала обитель, чтобы облегчить страдания больного, и приняла такие угрожающие симптомы, что стали отчаиваться в его выздоровлении.
Опасность собственного положения не скрылась от внимательного Михаила Ивановича прислушивавшегося, что говорят около него. По тревожным лицам окружающих и слезам своего Евграфа, не отходившего от постели болящего, он понял, что дни его жизни сочтены.
Михаил Иванович обратился снова к о. Иерониму с горячей просьбой, чтобы ему, находящемуся на краю могилы, не отказали бы хотя теперь в том, на что имеет право всякий мирянин, случайно умирающий на высотах афонских; чтобы хотя в этот час смертный сподобили бы его того ангельского образа, о котором он лелеял мечту с детства.
Отказать в этом случае никто из старцев не был в силах. 27 ноября над Михаилом Ивановичем был совершен чин великой схимы[77] в сокращенном виде, дабы не утомить сложностью обрядов болящего, и он наречен был Макарием.