Нельзя не остановить внимания на весьма любопытном факте Михаила Ивановича, во время его пребывания в Одессе, пред выездом за границу, который отмечен тоже в дневнике.
Кроме заведения общих утренних и вечерних молитв в товарищеской квартире и установления некоторых правил благоповедения, Михаил Иванович проявил прямое стремление создать из этого кружка своих спутников иастоящий общежительный монастырь.
«11 числа (декабря месяца -) мы, — пишет о. Макарий в дневнике, — собрались все вместе и поговорили, соединившись, чтобы кушанье было вообще; определили на оное 280 руб. и положили правило, чтобы во время трапезы читать и на молитву являлись вообще. Кассиром был я, а Евграф покупал».
Этот порядок жизни продержался до конца их пребывания в Одессе, хотя по временам и нарушался некоторыми неприятностями, потому что не всякие требования товарищества удовлетворялись Михаилом Ивановичем. «20 числа мы были у обедни, — замечается в дневнике, — и после обеда товарищи просили, чтобы я купил им вина к празднику, но я не согласился».
Отказ, однако, не удовлетворил недовольных и в самый праздник Рождества Христова разыгралась за товарищеской трапезой некрасивая сцена.
«25 числа мы пошли рано на утреню, — пишет Михаил Иванович в дневнике. — Певчие пели как на повечерии, так и на утрени очень хорошо. У ранней обедни не были. К поздней пришли и пели очень хорошо. Пришедши и напившись чаю, мы хотели идти к Новикову, но никто не согласился. Я взял Евграфа и поехал.
Приехавши туда, он принял ласково. Я закусил и поехал в квартиру. Приезжаю и, Боже мой! Они все на веселье. Я позвал обедать и стал читать. Они, кто во что горазд, и тут пошла катавасия: один другого не слушал. Итак, скучно мы провели день праздника...».
В последние дни одесской жизни Михаила Ивановича было еще одно событие, о котором в дневнике упоминается мельком, но которое, бесспорно, имело громадное значение на дальнейшую судьбу его и едва ли не здесь еще решило его будущность. Я разумею знакомство его с известным святогорцем иеромонахом Серафимом, автором восторженно-поэтических «писем к друзьям своим о святой горе », которые обратили на себя внимание критики и современников и доселе пока служат единственно прекрасным руководством и путеводителем для благочестивых религиозно-настроенных поклонников к их ознакомлению с бытом и строем святогорской жизни и достопримечательностями
Святогорец Серафим был в это время на верху своей литературной славы. Издав в Петербурге, где он прожил около года, первую часть своих «Писем», он был польщен лестным для него вниманием вожака тогдашней литературно-журнальной деятельности Булгарина, который даль прекрасный отзыв[20] об этом труде святогорца, и успел снискать благоволение таких светил архипастырей наших, как Филарета московского[21], Иннокентия одесского, Никанора петербургского и других.
В Москве, в Петербурге и других городах имя святогорца сделалось хорошо известным и о. Серафима везде встречали с распростертыми объятиями, как дорогого и желанного гостя[22].
В Одессу о. Серафим прибыл 10 января 1851 г. по пути в Афон, где в 1853 17 декабря он и окончил дни своей жизни. Его приезду «были рады» все юные паломники, жаждавшие из живых красноречивых уст слышать вдохновенное слово о цели своих юношеских благочестивых стремлений, но более всех, конечно, свидания с о. Серафимом желал Михаил Иванович. Он в тот же день, как узнал о приезде о. Серафима, «ходил к нему и беседовал с ним долго».
О чем была беседа этого молодого энтузиаста с опытным и бывалым старцем догадаться не трудно. Можно с уверенностыо сказать, что о. Серафим имел перед собою самого внимательного слушателя, ухо которого не проронило ни единаго слова увлекательного старца. Михаил Иванович полюбил о. Серафима всею своею душею, привязался к нему и почти ежедневно, как это видно из дневника, бывал у него на беседах, иногда даже и с прочими своими спутниками. О. Серафим в свою очередь тоже полюбил своих молодых слушателей и дал о них весьма лестный отзыв в одном из своих писем[23] со Св. горы.
3 января, наконец, было получено разрешение на выезд за границу. Михаил Иванович и его спутники занялись сборами и приготовлением к путешествию. Сборы шли медленно, так как торопливость была излишня в виду того обстоятельства, что карантинная гавань, покрытая льдом, очистилась от него 22 января. 23 января были упакованы вещи, сделаны все необходимые распоряжения, отслужен в церкви Петра и Павла напутственный молебен, написаны и отправлены письма в родным, при чем Михаил Иванович в письме к родителям[24] вложил и свой дагеротипный портрет, который он сам называет «удачным»[25].
Около четырех часов пополудни все путешественники вступили на палубу морского парохода. Час разлуки с родили с родиною для путников, впервые намеревающихся плыть по морю, был тяжел и сопровождался возгласами: «Прости Россия! Прости родина святая, родители и родные!» «Быть может уже судьба не столкнет с вами!» Для многих из спутников эти возгласы были пророческими.
Очерк жизни и деятельности игумена священно-архимандрита Макария Сушкина - ред и доп. портал
(Житие этого афонского старца публикуется впервые)
Первая часть
Очерк жизни Макария Сушкина: и и в школе
Очерк жизни
Очерк жизни Макария Сушкина: , а у вас нет
Очерк жизни Макария Сушкина:
Очерк жизни Макария Сушкина:
Очерк жизни Макария Сушкина:
и Пасху
Очерк жизни Макария Сушкина:
Очерк жизни Макария Сушкина: Старец Макарий
Очерк жизни Макария Сушкина: вступление «в коммерчески круг»
Очерк жизни Макария Сушкина: а я скорбел
на каждом шагу
Очерк жизни Макария Сушкина: «Изящно одетый юноша и просто писанный красавчик»
Ну, братец мой, вот этого я уже от тебя не ожидал!
девственными — ангелы Божии радуются на небесах и невидимо летают над брачным ложем их
Очерк жизни Макария Сушкина:
Путешествие по Востоку Тут, по несчастию, до того овладела мною страсть и помыслы блудные...
Очерк жизни Макария Сушкина:
Так то придется и нам
Достопримечательности и
Очерк жизни Макария Сушкина:
А вы кто такой? - Сушкин
Приезд в
