Архим. Софроний Сахаров Автобиография Евангелие


Архим. Софроний Сахаров. Автобиография (Публикуется впервые) - ред. Афон Новости


Часть 3

Евангелие




Несмотря на то что пантеистическое бессмертие меня интересовало мало, все-таки эта мысль о сверхличном Абсолюте оставалась во мне очень сильной еще долгое время, даже тогда, когда я уже уехал за границу. Первый удар я получил в Милютинском переулке, там, где Сретенка встречается с Лубянкой. В нескольких метрах от этого угла мне пришла мысль:

- Ты молишься?

- Да.

- И все думаешь о каком-то бессмертии?

-Да.

- А что говорит Евангелие: «Люби Бога и ближнего!»

В одно какое-то мгновение пролетела эта мысль... Но мне предстала картина, что есть что-то более великое, чем то, о чем говорит Евангелие. И тогда, несмотря на всю мою привычку молиться, с большим усилием я стал прекращать в себе эту молитву. Мне было трудно пройти мимо некоторых храмов. Была в городе часовня Преподобного Сергия — я не мог сначала проходить мимо нее, но решил отойти от моей детской молитвы.



И так мысль об абсолютном Бытии сопровождала меня постоянно, и без нее всякое искусство и всякое явление в жизни становились лишенными смысла: если это завтра исчезнет, причем так, что ни я не буду существовать, ни то лицо, которое я люблю или пишу.

Это мне казалось таким абсурдом неприемлемым, что, несмотря на всю трудность, я все-таки продолжал думать о том прорыве в вечность, об исходе из чтих тесных рамок времени и пространства. Если так подходить к жизни, то раскрывается весь мир иным образом. Я помню: каждая вещь, на которую я смотрел, меня могла увлекать так, что я забывал совершенно обо всем. Это была непостижимая тайна, как из небытия рождается это бытие.

Один раз я писал Марию, и у меня была эта мысль: как перейти за грань смерти. Прошло три часа, я, правда, совсем не чувствовал это время — для меня это было, может, десять минут. И тут вижу — по лицу Марии текут слезы. Я говорю:


- Мария, что?


- Я больше не могу. Я устала.


Мы посмотрели на часы: я писал ее три часа без перерыва. Это эпизод, свидетелем которого была Мария. И такое случалось очень часто...


Каждый человек имеет то или иное дарование воспринимать мир. Скажем, писатели через слово воспринимают мир в литературе, поэты — в поэзии, музыканты — в звуках, а живописцы — в видении зримого мира.


И когда сосредотачивается все внимание человека на этом, то он, как бы сказать, уподобляется зримому — происходит некоторая идентификация: или он весь становится зрение, или весь — слух, или весь — так сказать, это поэтическое восприятие мира и так далее.


Для меня мир был - живопись.

Тайна этого видения меня держала постоянно как бы прикованным к себе. И от этого чувство красоты принимало болезненные формы, болезненные потому, что все мои средства, которыми я располагал в живописи, были ничто — они не могут выразить этого видения.

Находясь все время в этом состоянии, я как-то прошел вне исторических событий. Все мое бытие было заключено в искании выхода из узких рамок времени и пространства.

Для меня величайшим событием могли быть не какие-нибудь исторические события, а только исход человека из рамок смерти, прорыв в бессмертие.

Комментарии

Комментарии не найдены ...
Добавлять комментарии могут только
зарегистрированные пользователи!
 
Имя или номер: Пароль:
Регистрация » Забыли пароль?
© afonnews.ru 2011 - 2024, создание портала - Vinchi Group & MySites
ЧИСТЫЙ ИНТЕРНЕТ - logoSlovo.RU Афон Старец СИМЕОН АФОНСКИЙ статистика