Высказывания и воспоминая об Афоне, И.А. Гарднер - III часть.
Первая часть рассказывает о пути в монастырь вмч. Пантелеимона. Вторая часть описывает богослужение в монастыре. Третья часть повествует о и его достопримечательностях Русского на Афоне монастыря.
А где же теперь сохранилось еще монашество в таком чистом виде, как не на Афоне?
Волнуясь, точно спокойная и крупная зыбь моря, полились звуки и наполнили собой просторную трапезную. К голосам хора постепенно стали присоединяться голоса других иноков, и вначале небольшой хор стал звучать мощно и величественно. Поразителен этот напев!
Мелодия то поднимается вверх, в мажор, неудержимым взлетом ― так же неудержимо, как поднимает на свой гребень корабль широкая морская волна, разрастается аккордом,― то, стихая, опускается в минор опять, чтобы гудящей волной унисона, колебаясь на нижних звуках, опять широко подняться на верхи и здесь рассыпаться в звучный многоголосный аккорд.
Пусть в пении есть неправильности голосоведения ― но зато параллельные квинты звучат так мощно, так величественно-твердо, что кажется, по-другому и нельзя петь эту мелодию, сложившуюся здесь, на Святой Горе, и отсюда уже разлившуюся широкой волной по всему Русскому Православному Царству.
В то время как пели «Достойно», два пономаря, которым надели на правое плечо особую расшитую пелену, взяли в руки по серебряной кадильнице в виде небольшого храмика и стали обходить ряды стоящих иноков, кадя перед каждым предстоящим.
Перед кадящим пономарем монах нес на тарелочке часть богородичной просфоры, от которой каждый из присутствующих брал частичку и, подержав ее в благовонном дыме поднесенной пономарем кадильницы, съедал. Мерное позванивание звонких бубенцов, прикрепленных к кадильнице, сопровождало пение, давая с ним оригинальное, но необыкновенно красивое сочетание. Это было необыкновенно величественно и трогательно.
После пения «Достойно», во время которого пономари успели обойти всех обедавших, настоятель произнес отпуст, а потом, став около входа с посохом в руках и подняв благословляющую руку, пропустил мимо себя всех обедавших. Против настоятеля лежали ниц два инока ― то повара, смиренно просящие у братии прощения за обед...
Из трапезной все прошли опять в церковь, где с архимандрита сняли мантию, после чего все разошлись, кто куда хотел.
Так делается на Афоне каждый праздник. Так делалось и десять веков тому назад...
Только на Афоне, где жива древняя традиция, может сделаться немного понятнее психология нашего православного монашества. Конечно, чтобы понять ее человеку малоцерковному, нужно много прочесть соответствующей литературы, много подумать и, конечно, очень много видеть. А где же теперь сохранилось еще монашество в таком чистом виде, как не на Афоне?
На Афоне есть все виды монашества: полное общежитие, какое мы видим, например, в Пантелеймоновском монастыре (киновии), затем имеются «своеуставники» ― «идиоритмы», то есть не общежительные, штатные монастыри, и, наконец, все градации пустынножительства, начиная от скитов и кончая настоящими пустынями, где иноки живут «в пещерах, горах и пропастех земных», в одиноких хижинах-каливах, а то и просто в скалах, в недоступных и неведомых трущобах афонских.
Но об этих видах монашеского жития я скажу после, по мере нашего путешествия по Афону.