Порвать связь с миром, с которым человек расстался вчера и где так много оставлено милого приятного, — дело нелегкое даже для натур менее нежных, чем какою был о. Макарий, а поэтому нравственная внутренняя борьба была вполне естественна на первых порах его иноческой жизни.
«Вы убеждаете меня забыть мир и не скучать о его суетном состоянии, любезнейшая матушка, отвечает на совет матери о. Макарий, — на сие вам скажу: забыть его стараюсь. Если быть одной ногой здесь, а другой там, — что будет? Но без воспоминания — нельзя: еще так свежо в памяти все!
А затем, враг рода человеческого стремится затмить благую жизнь, услаждая мысль о прошломъ; но скучать о мире, как я теперь себя чувствую, — нисколько не думаю.
О! если бы, при помощи Божией и ваших молитв, Господь дал и вперед не думать о нем! О! неизреченна была бы Его милость! Это самое благодетельное для нас».
Но старание — старанием, а сила привычки, резкая суровая действительность, окружающая молодого инока, к тому же повторявшиеся весьма часто лихорадочные пароксизмы, доводившие и без того его слабый организм до полного истощения, скудный непривычный стол, аскетические келейные упражнения, за исполнение которых он принялся с жаром своей страстной увлекающейся натуры, — все это чаще и чаще переносило его мысль к прошлому, хотя и оставленному им, но все же еще близкому его сердцу и доступному его чувствам.
В борьбе с самим собою, с своею натурою, с своими старыми привычками он изнемогал и в этом изнеможении искал утешения, то в мудрых беседах своего духовника, то взывал к нежно любящей матери о ее молитвах, чтобы ими устоять незыблемым в этой борьбе.
«Одного прошу у вас, пишет он к матери, молись за меня, да утвердить Господь меня в подвиге великого ангельского образа, да удостоюсь оправдать данные обеты пред Богом, да утвердит во мне мысль к вниманию о молитве, как о себе, так и о вас всех вообще, да даст силы к понесению всяких встретившихся искушений, да буду искушаем, но не впаду в них.
Матушка, молись за сына своего да даст Господь ему целомудрие, смирение, терпение, послушание и избавить от суетных мыслей и гордости»[90].
«Матушка, помолись за меня к Господу, да даст мне силы в терпению и подвигам. После частых болезней изнемогаю. В болезни привыкнешь часто есть и пить, да и здоровый за тоже примешься, да и празднословить привыкнешь, а после с трудом отвыкаешь... Иногда скучно: вспомнишь о вас, о пище, к которой я охотник быль; — а тут духовник напитает пищею духовною и рад бы сейчас в могилу»
«Сын может ли забыть отца и мать? Точно я дал обет забыть вас, пишет о. Макарий родителям, развивая свою прежнюю мысль, но для мира на земле, а не для мира на высоте, куда можно увлечь и вас, в царствие небесное идти вечно вместе, в рай сладости и жить с одним Отцом светов и Материю Бога нашего.
Но и здесь забыть вас я не в состоянии. Мысль о проведенном детстве между вас и юношестве под вашим наставлением, минуты свидания и минуты последнего „простите!“ едва ли забудутся.
Быть может, если бы вы в жизни воспитали нас иначе, мы были бы чужды религии, но все бывшее и настоящее повергает в чувство благодарности, и слезы умиления невольно вырывают молитвенный вздох о вашем спасении. Так, любезнейшие родители, в убогой келье Шакаргя, часто воспоминаются приросшие имена Иоанна и Феодосии, да помилуешь их Господь и Пресвятая Владычица... На главную Высказывания о жизни, пословицы старцев