Отец Павел вскоре, как только ему прислали все необходимое, стал совершать литургию. Агриппина Николаевна пекла просфоры, пела, читала. Служить можно было, конечно, только тайно. Агриппина Николаевна рассказывала о том, как строго воспитывал ее о. Павел.
Однажды зимой, в сильный буран надо было идти за водой на реку Ишим. Агриппина Николаевна спросила благословения, о. Павел благословил принести только полведра. Она пошла на реку, к проруби и, понимая, что полведра — это совсем мало и не хватит на хозяйские нужды, зачерпнула целое ведро и вернулась домой. Отец Павел встретил ее в сенях и, увидев полное ведро, велел идти обратно и отлить полведра в прорубь.
Потом, в 1970-е годы о. Павел описывал эту ссылку в письмах:
«В Акмолинске я очень болел, у меня было очень плохо с желудком. Вшей было сплошь: все белье в них. Морозы — 50 градусов, и жара тоже 50 градусов, бураны песочные, снежные. Самые трудные работы Агриппина Николаевна прекрасно выполняла, не зная черной работы, не имея к ней навыка.
Она меня выхаживала от всяких болезней, которых у меня было очень много. Все ею испытано: и холод, и голод, и вши, от которых она очищала и меня, и себя. Нас в дома не пускали, боялись»...
«Немало тягостных, нравственных переживаний пришлось ей испытать. На ее впечатлительную душу сильно действовал вид измученных старцев, святых людей, в белых балахончиках, вместо подрясников, в лаптях, со светлыми лицами, которых гнали мимо наших окон.
У Агриппины Николаевны такая преданность воле Божией! О себе она никогда не думала, всю жизнь она отдала Церкви и духовенству.
В Акмолинске был страшный случай. Киргиз-милиционер, пьяный, пришел за деньгами, а у нас денег не было. Я и не заметил, как он достал наган и стреляет. Не успел я оглянуться, как Агриппина Николаевна стала между ним и мною. Пуля задела ее, и она, обливаясь кровью, не сошла с места! ... Пока его не схватили соседи Агриппину Николаевну доставили в больницу.
